Какова расшифровка ШИЗО? Что это такое в тюрьме и за что возможно водворение в штрафной изолятор осужденного к аресту на срок 15 суток?

ШИЗО – что это такое и как содержатся арестанты? Давайте в начале расшифруем аббревиатуру. Камера ШИЗО – это особое тюремное отделение – штрафной изолятор в колонии. Как правило, туда помещаются заключенные, нарушившие режим содержания, которых требуется ограничение в правах и возможностях. Подобное перемещение арестанта более известно, как «выдворить в кандей».

Попав в штрафной изолятор в тюрьме, заключенный теряет право на свидания с родственниками и друзьями, получать и отправлять письма, посылки, иметь личные вещи в «карцере». Единственное, что разрешено иметь и вносить в штрафной изолятор – предметы личной гигиены.

Знакомство с особым тюремным отделением

ШИЗО в тюрьме – это специальное место для наказания. Как показывает практика, некоторые заключенные, находящиеся за колючей проволокой, принудительное лишение свободы воспринимают легко. Чтобы воздействовать на таких зэков, администрации тюрьмы приходится прибегать к крайним мерам и внедрять самую тяжелую форму наказания, а именно изолировать и помещать нарушителя в карцер.

Расшифровка ШИЗО в тюрьме значит – штрафной изолятор. Как утверждают специалисты, суровость наказания усугубляется еще и тем, что изолированный зек теряет право получить свидание и посылку. Несмотря на расшифровку, в тюрьме ШИЗО еще называют кандей.

Читайте также:  Постановление о признании потерпевшим образец заполнения

Особое помещение или барак

Нарушителей распорядка заселяют в ПКТ и ЕПКТ по нескольку человек на одно помещение. Прежнее название ПКТ – барак усиленного режима, то есть БУР. В некоторых колониях это название сохранилось как неофициальное.

Согласно статье 118 УИК РФ, обитатели камерного помещения имеют право всего лишь на одну передачу и одну бандероль раз в полгода. За один месяц заключенный в ПКТ может потратить всего пять тысяч рублей со своего счёта. Полтора часа в день – длительность прогулки для человека, приговорённого к ПКТ или ЕПКТ. Иногда начальник колонии может увеличить это время до трёх часов, если заключённый примерно соблюдает внутренние правила исправительного учреждения.

Обстановка ПКТ скромна – откидные койки и скамейки, по числу обитателей помещения, намертво прикреплённый к полу стол, за метровой перегородкой – санузел. Стены покрыты слоем штукатурки светлых тонов, на полу – деревянный настил поверх бетона. Доступ к окну перекрыт мелкоячеистой стальной решеткой, батареи отопления и лампы находятся в нишах, отгороженных такой же сеткой.

Немного истории

Поскольку ШИЗО в тюрьме – это особое отделение, условия содержания в котором направлены на выполнение только двух задач – изолировать и наказывать нарушителей режима, в полной мере со своим предназначением оно справлялось до 1988 года. До этого времени арестант в штрафном изоляторе содержался без постельного белья и матраса. Ввиду того что, пребывая в ШИЗО, зек не работал, то, следуя логике администрации, не имел права и есть. По этой причине до 1988 года преступников в изоляторах кормили только раз в два дня. Однако все близилось к развалу Советского Союза, тема прав и свобод человека, пусть даже и закоренелого преступника, стала одной из актуальных. Что такое ШИЗО в тюрьме, в полном значении этого слова знают те, кто попадал в изолятор в годы СССР. С 1988 года активизировались правозащитники, а в 1992 г. была подана петиция, после которой администрация тюрем вынуждена была снять много ограничений.

Сегодня, судя по многочисленным отзывам, ШИЗО в тюрьме стало намного гуманнее. Тем не менее ряд ограничений все же оставили.

Тюрьма и жизнь за решеткой

Самое поганое, что с зоны в ШИЗО загоняли курево просто в неограниченном количестве. Вот народ и дымил, как перед расстрелом. Как я уже сказал, окон практически не было, зато запах табака перебивал вонищу от выносной параши. Матрасов и постельного белья в те годы в шизняке не выдавали. Штрафников переодевали в рваную робу на голое тело и в тапочки-плетенки из кирзы. Прибавьте, что нас не водили гулять, хотя обязаны были выводить каждый день на час. Еще и кормили по пониженной норме. Короче, не курорт. Перезнакомились с народом. Разговоров хватило на полчаса. Потом некоторые завалились спать, так как это приходилось делать по очереди. Спящих днем постоянно будили вертухаи — то у них пересменка, то шмон, то обход начальника, его замов, медика. Вечером тоже было не отдохнуть.

Блатным у себя в камере скучно. Они чуть ли не приказывают сержантам, и те пускают гулять авторитетов по другим «хатам», открывая все двери. В этой колонии смотрящих не было. Правили и творили беспредел активисты. К нам они часто заглядывали, так как у нас сидели «правильные» преступники — в основном спортсмены-рукопашники, боксеры, борцы.

Когда к нам завалились пьяные главари, я как раз спал. Сквозь дрему услышал, как кто-то сказал про новенького. Почувствовав бесцеремонное толкание в бок, поднял голову и увидел огромного детину в спортивном костюме. Вместо приветствия он выдохнул перегаром: «Вор?»

Честно признаюсь, что я тогда не волок в понятиях. Это потом я узнал, что они имели в виду масть. Точнее, не совсем ее, а типа: поддерживаю ли я воровские традиции? При отрицательном или положительном ответе ко мне докопались бы и начали разборки. Но я по незнанию думал, что интересуются моей статьей. Потому ответил: «Грабитель…»

Такой масти пьяные «махновцы» не знали. Пока они кубатурили, как бы еще докопаться, вперед выступил мощный парень. Он долго присматривался в свете сороковаттной лампочки, наконец, узнал и полез обниматься. Мы с ним раньше спортом занимались вместе, потом в СИЗО пересекались.

Отношение окружающих сразу изменилось. Меня потащили в гости в блатную «хату». Осмотревшись в гостях, я увидел такое же, как у нас, по размеру помещение. Но настил один и огромный, а на нем матрасы и белоснежное постельное белье — это доктор за взятку и хорошее отношение выписал всем VIP-нарушителям постельный режим.

В зарешеченном окне — открытая форточка, стены оклеены светлыми обоями и порнокартинками из заграничных журналов. На столике «Мальборо», водка, жареное мясо, апельсины, дорогие конфеты. Тогда все это и на свободе было жутким дефицитом (кто помнит, было такое — талоны).

Ну, посидели. Приятель представил меня троим дружкам. Пить я отказался, а вот мяса поел, его из столовой горячим передают — так положено «крутых» активистов «греть». Тем более что сам завпищеблоком сейчас пять суток ШИЗО отбывает. Он получил их за то, что пьяный начальника отряда избил. Ну не нравился ему лейтенант, вот и попал, как на грех, под нетрезвую руку.

Остальные полмесяца я нормально дышал лишь тогда, когда в эту камеру меня в гости звали. У нас я задыхался и чуть не ослеп — от сырости или нервов у меня глаза перестали открываться. Знакомые активисты помогли и через медика отправили меня в санчасть. После я не часто, но заезжал в ШИЗО. Ничего там за много лет не изменилось.

Читайте также:  На работе оклеветали сотрудника + как восстановить свое нарушенное право

Клопы на службе у вертухаев

От скуки и надеясь на лучшее, я в середине срока съездил на поселение в Архару. Там осужденные и без наказания живут хуже, чем в ШИЗО. Достаточно вспомнить, что поселенцев не кормили положняком, зарплату платили мизерную.

Голодные люди вкалывали на лесоповале. Даже если ты раздобыл денег, то готовить некогда — поднимают в полпятого утра, в пять — погрузка в машины. В лесу даешь план до шести вечера. Если не даешь план — бригаду сажают в штрафной изолятор.

Мы как новички из шизняка не вылезали. Ночью там из всех щелей выползали полчища клопов. Спать было невозможно. Если утром дежурный был добрый, то отпускал в отряд перекусить. Злые сотрудники загоняли прямо в машины и гнали на работу. Вечером — снова в камеру за невыполненный план. А как его выполнишь, если бензопила старая, трелевочник не заводится, гусеницы у него постоянно слетают.

Надоело такое послабление режима, отказался я от всех видов работ. Вертухаи долго пугали, уговаривали, после кинули меня в ШИЗО до суда. Но с ним не торопились. Месяц я провел в грязной камере без бани, прогулки, постельных принадлежностей. Кормили раз в сутки. Обычно давали немного обезжиренного супа и каши на воде. Форточка на окне отсутствовала, на свет лампочки слетались комары и мошки — этот как дополнение к клопам.

После похолодало, насекомые пропали, стекло так и не вставили. Согреться было невозможно, как и уснуть. От такой жизни я даже вздернуться думал. Хорошо, что суд подоспел и меня отправили на прежний вид режима. Оказалось, зря я шизняк на поселке ругал. Обратно в родную зону меня везли через несколько пересылок. Первая из них располагалась в этом же населенном пункте, но в колонии строгого режима. Пока формировали этап, нас кинули в помещение штрафного изолятора. Вот где самый мрак — на полу по щиколотку вода и моча, парашу вынести не дают, приходится испражняться в углу. После такого есть никому не хочется. Спать невозможно — у нар нет настила. Реально только сидеть на железном уголке. Хорошо, что нас так продержали чуть больше суток. От спертого воздуха и вони мы уже на грани потери сознания были. Это молодые здоровые парни. Каково же было старым и больным в таких условиях?! Тогда весь мир кричал, что содержание в советских тюрьмах приравнено к пытке — это они еще наш шизняк не видели!

ШИЗО для строптивых

Следующий свой срок я начал мотать при демократах. Они приняли закон, по которому в карцерах на ночь выдавали матрас, одеяло, подушку. Должны были также деревянные полы настелить, но с этим не торопились, так как средств не изыскали.

Арестовали меня в провинции. Такое впечатление, что там вертухаи закончили изощренные курсы по обучению тому, как досадить заключенному, но почти в рамках закона. За драки, отстаивание собственных прав и за голодовки протеста меня несколько раз в этом СИЗО водворяли в карцер — небольшое полуподвальное помещение. Даже в робу не переодели. В шесть утра нары пристегивали к стене. Только в двадцать два часа их откидывали. Остальное же время тусовался на ногах. На бетонный пол не приляжешь, на таком же столбике не посидишь. Батарея не работает, сырость жуткая. Содержат одного. Когда выводят за матрасом, постоянно выясняется, что твой — двойной, толстый, новый, взяли обитатели других карцеров, а взамен оставили рваную грязную тряпку.

Устроил я скандал. Дежурный даже меня по камерам повел. Нашел я свое имущество, начал спрашивать — зачем чужое брать. «Крысятник» хамить вздумал. Пришлось ему по печени пробить. Матрас я вернул, но заработал еще пятнадцать суток. Это, кстати, нововведение демократов. При старой власти подряд больше пятнашки не выписывали — прав не имели. Но тогда сотрудникам приходилось хитрить. Это называлось — посадить через матрас. Отсидит нарушитель положенное, выйдет в зону с вещами и тут ему через пять минут новое нарушение придумают и в камеру запрут. Сейчас так не мудрят. Сколько начальству нужно, столько и маринуют в «хате» неугодного зека.

Целый месяц я провел в каменном «мешке». Читать не дают, передачи тоже под запретом. Когда нары первый раз отстегнули на ночь, я увидел, что они сделаны из широких полос железа, которое насквозь проржавело и мокрое. К утру матрас пропитался влагой. До конца срока он так и не высох и совсем сгнил. Из всех развлечений — утренний и вечерний обход, когда открывается «кормушка» и мужской голос спрашивает, сколько заключенных в камере. Еще три мышки приходили. Одна большая, хлеб из рук брала. Но очень доставал холод. Мерзнешь постоянно, а согреться не можешь. Отжиматься и приседать сил нет — кормят-то плохо. Стоять и сидеть невозможно, дрожь пробирает. Шестнадцать часов медленно бродишь из угла в угол, как сомнамбула. Ночью на влажный матрас приходится ложиться. Одеяло куцее, не греет. До утра раз двадцать вскочишь, подергаешь руками.

Никогда простудами не болел, а здесь что-то с внутренностями случилось. Каждые пять минут в туалет по-маленькому тянуть начало, причем очень сильно, а жидкость почти не выходит. Медику жаловаться бесполезно — его не дозовешься, а сотрудники отвечают, что ты, дескать, не в санатории.

Потом я уже из зоны в больницу тюремную ездил. Врач сказал, что поздно обратился — хроническая форма не лечится. Зато в исправительной колонии штрафной изолятор меня приятно удивил. Полы деревянные, тепло, кормят лучше, чем в общаковой столовой — это потому , что в зоне ход воровской. Вот братва и постаралась, чтобы «под крышей» страдальцев наваристей питали. Еще и дневальный грев передает. Курево с чаем мне не нужны, а вот конфетам от друзей я радовался — в армии и в неволе сладкого всегда хочется. Такие комфортные условия в шизняке позволяли спать на чистом полу. Жестко, правда, но все лучше, чем на цементе стоять. После переполненной зоны прямо отдыхаешь, если бы не одно но — нарушители насверлили в стенах отверстий. Моя камера не с краю, вот и приходилось часто грузы принимать и передавать в другие «хаты». Иначе нельзя – понятия обязывают. Но так доставали эти движении!

Хуже было, когда подселяли пьяного или обдолбанного наркотой соседа. В ШИЗО сидят по мастям. Ко мне блатных кидали, только невменяемых сильно. Они и блевали, и выступали — приходилось их вразумлять словом или кулаком. Так я несколько врагов нажил — люди не прощают, когда ты их слабости видел и заставил вести себя прилично.

Бочка, но без Диогена.

Читайте также:  Не есть из одной посуды. Как живут неприкасаемые в тюрьме

Поверив, что в стране все меняется к лучшему, в этот срок я тоже собрался на поселение. Попал в далекие края — в Республику Ко;ми. Единственное, что изменилось в жизни зеков, — то, что их начали кормить положняком, высчитывая большую сумму из зарплаты. Но и вкалывать заставляли больше. Если при коммунистах начальство не могло в таком масштабе воровать лес, то при рыночных отношениях его продают налево в огромных количествах. Зеки валят, распускают, перерабатывают в пиломатериалы, грузят в вагоны и машины миллионы кубов левого леса. «Хозяин» не жалеет рабсилу — этапы приходят часто.

Не стал я терпеть положение раба и снова в ШИЗО оказался. Это какую фантазию нужно иметь архитектору и начальнику, чтобы такое построить! Начать с размера помещения. Потолки метра четыре высотой, ширина и длина камеры — полтора метра. Большую часть пространства занимает параша. Выглядела она так — двухсотлитровую бочку срезали и затащили в «хату». Забираться на нее было трудно, как и удержаться на краю со спущенными штанами. Вынести такую лохань еще труднее. Зато воняет она так, что глаза ест.

Нар в камере нет, спать приходится на полу, выпрямиться невозможно. По диагонали не лечь — мешает параша. Совсем беда, если подселят соседа — ночью приходится скрючиваться, как эмбрионы в утробе матери, и прижиматься друг к другу. На окнах нет стекла. Здание стоит, считай, в лесу. Над дверью за решеткой — яркая лампочка. В темное время суток на ее свет слетаются все насекомые округи, даже такие большие (с палец) усатые жуки. Они тоже кусаются.

Пришлось ругаться, грозить жалобами и личным суицидом. Вечером прапорщик вставил стекло, но насекомые все равно пролезали в щели над дверью. Амбре от параши просто душило. Последние остатки бодрости отнимали утренние экзекуции. Начальник и его замы после подъема пытали пьяных. Мужики, как крепостные, все терпели и не хотели возвращаться в зоны. В некоторых исправительных колониях хуже, чем в концлагере. В других — «возвращенцев» с поселения в наказании переводят в «петушатник». Это больше в южных краях процветает.

Утро в ШИЗО начиналось одинаково. За стенкой лупили пьющих. Сначала их заламывали и били дубинкой так, что лопалась одежда. Крик стоял жуткий. После над безропотным быдлом начинали издеваться — заставляли ползать, ходить гусиным шагом, прыгать, кричать хвалу сотрудникам. Мне всегда неудобно за чужой позор — как можно так низко пасть! Хорошо, что меня вертухаи трогать боялись, знали, что горло перегрызу.

Так я просуществовал месяц. После суд и новая зона. Там я снова в ШИЗО попал. Замначальника на построении потребовал, чтобы все встали смирно. Напомнил подполковнику, что мы не в армии, за что тут же оказался в «нулевке».

Это очень меткое название. Дело в том, что сутки может выписать только начальник. Когда его нет, нарушителя водворяют в камеру, но в срок это не засчитывается. В «нулевке» бывает много пьяных. Никто там не убирается. Кругом блевотина, сырость, грязь, в углу моча. На улице холодно, но стекол нет. Нар и сидений не предусмотрено, пол цементный. Да и так прилечь нереально. Перемажешься и в «низкую масть» угодишь.

Посадили меня на дневной поверке в три часа после полудня. Начальник придет завтра в десять утра, к полудню примет решение. Столько времени надо было отстоять на ногах в каменном колодце. Два шага от любой стены до противоположной. Можно перекусить себе вены, но опять же — пол в нечистотах. Упадешь, испачкаешь чистую одежду. Если откачают, позора не оберешься.

Из окна сильно дуло, особенно под утро. Никогда не думал, что человека может так трясти. Кстати, в «нулевке» еда и питье не положены. Типа в зоне тебя нет, а в ШИЗО ты еще не переведен.

Странные здесь блатные. Протестуют и дружно вскрывают животы и вены, требуя разрешить в изоляторе курево, но не обращают внимания на такие условия содержания. Куда деваться, я выдержал и это гнулово. К обеду следующего дня попал в камеру ШИЗО. Сотрудник и дневальный мне объяснили, что раз я с утра не стоял на довольствии, то кормить меня начнут только с завтрака. Что толку скандалить, тем более когда прапорщик из сочувствия не поднял деревянные нары в чистой и теплой камере.

До вечера я спал. Перед пересменкой прапор объяснил, что ему попадет, и захлопнул нары. Только тогда я как следует осмотрелся. Деревянный пол, даже небольшая батарея. Бетонный столбик – упор для откинутого настила. На нем даже можно сидеть, если не боишься заболеть.

Четыре шага от стены до стены, туалет с канализацией, раковина для умывания. Словом, почти люкс. Но темно, стены закопченные, тусклая лампочка за мелкой решеткой над дверью. Ничего не видно.

В общем, не самый худший вариант, если бы не соседи за стеной. К ним продолблена здоровая пробоина — пол-литровая кружка влезала. Приходилось общаться и слушать их громкие разговоры и смех. С одной стороны — не скучно, но круглосуточный гам и обращения доставали.

За свои срока я сменил еще много ШИЗО и СУСов. Где-то сиделось сносно, в других камерах — совсем запущенно. Если в колонию заходил спецназ, то «для профилактики» нарушителей режима сильно избивали. Тех, кто отказывался ползать и лезть под нары, калечили.

Вроде и разные комиссии из ГУФСИНа в зоны заходят, прокуроры, правозащитники. Неужели такие карцеры по закону положены? Тогда почему в них так условия различаются? Нет, тут скорее всего человеческий, вернее, начальственный фактор роль играет.

За что сажают в карцер?

Судя по отзывам очевидцев, чтобы угодить в штрафной изолятор, достаточно нагрубить надзирателю. В случае если осужденный не поднялся с койки, это уже расценивается как дерзкий поступок. Более весомой причиной для наказания считаются игральные карты, которые в тюрьме запрещены. Кроме того, сажают в ШИЗО за пьянство и изготовление браги. Если у зека при обыске обнаружат какой-либо алкоголь, ему прямая дорога в кандей. Эта участь ждет осужденного, у которого изъяли запрещенные предметы, например, холодное оружие, наркотики и пр. Примечательно, что в категорию запрещенных вещей включили продукты. Попасть в ШИЗО можно за два выговора или драку с другим заключенным.

Чтобы угодить в карцер, не обязательно нахамить сотруднику тюрьмы или подраться. В штрафном изоляторе помещаются люди, в отношении которых ведется судебное или предварительное следствие. Как утверждают специалисты, такая участь на период следствия ждет не каждого, а лишь тех, кому в качестве меры пресечения судом назначено содержание под стражей. Также в штрафной изолятор определяют новых заключенных, прибывших после суда.

Исключения из правил

Согласно законодательству, действующему на территории России в 2020 году (ст. 117 Уголовно-исполнительного Кодекса), в ШИЗО нельзя помещать:

• Беременных женщин;
• Инвалидов 1 группы;
• Женщин, у которых есть дети до 3 лет (если они не лишены материнских прав).

Основной контингент ШИЗО (около 90%) составляют молодые люди в возрасте 18-25 лет. В силу юношеского максимализма они часто выдвигают определенные претензии, за которые и становятся главными объектами «воспитания».

Из них лишь 10% находятся там законно. Как правило, это рецидивисты и опасные преступники, не выполняющие требования администрации ИУ и нуждающиеся в полной изоляции от других заключенных.

Об ограничениях

В отличие от «одиночек», как еще называют одиночные камеры, ШИЗО отличается тем, что заключенный, определенный в изолятор, теряет возможность получить свидание и посылку. Администрацией ограничивается связь зека с внешним миром. Мобильные телефоны изымают. Если осужденный проходит обучение, то конспекты и учебники ему дают в ШИЗО. Не покидая камеру, тот наверстывает пропущенное самостоятельно. Находясь под стражей в изоляторе, зек не вправе зарегистрировать законный брак, заказать еду. Таким образом, кандей отрицательно сказывается на психологическом состоянии нарушителя.

Чем отличается колония-поселение от общего режима

Колония-поселение – территория относительно лёгкого ограничения свободы. Осужденные здесь не заперты по камерам, могут свободно перемещаться по территории исправительного учреждения, а при получении соответствующих разрешений администрации – ездить на учёбу и работу в город и даже проживать за пределами исправительного учреждения вместе с семьёй. В КП нет ограничений по количеству свиданий, посылок, передач, получению и тратам денежных средств.

Разница между колонией-поселением и колонией общего режима состоит также в контингенте содержащихся осужденных. Если тюрьмы в России делятся на мужские и женские, то в вольном поселении есть общежития для осужденных обоих полов. В условия незначительного ограничения свободы помещаются люди, совершившие преступления лёгкой и средней тяжести впервые, а также преступившие уголовный закон непреднамеренно, по неосторожности.

И наконец, третье, чем отличается колония-поселение от общего режима – это высокая ценность труда. Отношение к работе здесь является мерилом степени исправления осужденного. Добросовестный труд расценивается как свидетельство развитой самодисциплины, способности человека социально адаптироваться и вести нормальную жизнь в обществе. За хорошее отношение к работе можно получить УДО.

Читайте также:  Статья 152 УПК РФ. Место производства предварительного расследования (действующая редакция)

Что разрешено?

Несмотря на то что условия содержания зеков в штрафном изоляторе максимально ужесточены, они имеют право общаться со священником. Также это может быть другое духовное лицо, в зависимости от веры преступника. Кроме того, каждый день задержанных выводят на прогулку, которая длится не более получаса. Примечательно, что остальные обитатели тюрьмы, не угодившие в карцер, имеют право гулять на 30 минут больше. Также заключенному не возбраняется следить за собой. Для прохождения гигиенических процедур зеку разрешено хранить необходимые для этого средства.

Строгие условия содержания

СУС – специальные условия содержания, утяжеляющие быт для заключенного, находящегося в исправительной колонии общего режима. Вопреки распространённому среди «сидельцев» убеждению, определение СУС не является особым видом камерного помещения.
Это ряд условий для осужденного, который адвокаты и правозащитники также называют строгими. СУС не предполагает судебного разбирательства относительно нарушения правил заключённым.

Специфика условий отражена в статье 121 уголовно-исполнительного кодекса РФ. Заключённые, получившие строгий режим, содержатся в отдельном помещении, визуально не отличающемся от обычного, однако, по своей воле выйти из него не могут.

В отличие от обычных условий, в которых люди достаточно свободно курсируют по территории колонии, помещения СУС запираются. У заключённых на специальном режиме есть только полтора часа для ежедневных прогулок, при хорошем поведении начальство может увеличить это время до трёх часов.

Отличается и сумма, на которую заключённый может порадовать себя покупкой дополнительной еды в местном ларьке. Если обитатель колонии с обычным режимом может тратить не более девяти тысяч рублей в месяц, то на СУС эта сумма равна семи тысячам восьмистам рублям. Деньги списываются со счёта заключённого напрямую, наличные средства в местах заключения не используют. Пребывание на СУС исключает возможность условно-досрочного освобождения.

На какой срок определяют в изолятор?

Законом предусмотрено пребывание в кандее в течение 15 суток. Тем не менее в российских реалиях этот срок может быть гораздо выше. Зачастую после отбытия своих положенных 15 суток заключенный возвращается обратно в свою общую камеру. Однако после предъявления новых обвинений, судя по отзывам очевидцев, чаще всего надуманных администрацией заведения, арестанта снова определяют в штрафной изолятор. Таким образом, испортив отношения с руководством тюрьмы, зек практически из ШИЗО может не выходить.

Максимально суровое помещение

Человек, вынужденный отбывать там наказание, лишается всех маленьких радостей, необходимых заключённому – ему не положены свидания, телефонные звонки, прогулки и посылки. Из личных вещей в ШИЗО не допускается брать ничего, кроме простейших средств гигиены.

Тратить деньги с лицевого счёта на дополнительную пищу тоже запрещено. При этом нормы выдаваемой еды уменьшены, по сравнению с обычными.

Правда, и срок пребывания в изоляторе не может превышать пятнадцати суток. Тем не менее, немало случаев, когда в ШИЗО отправляли срок за сроком, тех, кто особенно злостно нарушал установленные на зоне порядки и игнорировал взыскания тюремного начальства.

Помещение изолятора крайне тесное – на девяти квадратных метрах расположено от двух до четырёх нар-«полок» безо всяких матрацев и одеял. Окно либо отсутствует, либо маленькое зарешечённое окошко под самым потолком.

На ночь спальные нары откидываются к стене и запираются. Иногда к их обратной стороне прикрепляются небольшие полочки, чтобы заключённый мог сидеть днём. В некоторых колониях эти сиденья расположены под тупым углом к стене – это не позволяет полноценно присесть, и человек вынужден находиться в среднем, между сидячим и стоячим, положении.

Единственная возможность сменить обстановку – часовая прогулка один раз в день, если позволяет руководство исправительного учреждения. Зачастую в ШИЗО находится несколько заключённых и на всех не хватает нар – людям приходится спать по очереди. При этом дремать днём не позволяет тюремная охрана.

Что такое ШИЗО в тюрьме? Описание кандея

Изолятор является очень маленьким помещением площадью не более 9 кв. м. В ШИЗО имеется окошко, которое плотно закрыто листовым металлом или досками. У стен отведено место для откидных нар. Рассчитан изолятор максимум на 9 человек. Ввиду того что в ШИЗО может собраться такое количество зеков, из-за тесноты им доводится располагаться на полу. Спят нарушители по очереди. Те, кому за ночь выспаться не удалось, сделать днем этого не смогут, поскольку в задачу работников изолятора входит максимально усложнять нарушителям жизнь.

Если так получилось, что в кандее оказался лишь один преступник, то нары в дневное время складывают. По этой причине зек вынужден днем проводить время на ногах. Конечно, он может сесть на пол. В штрафном изоляторе сиделец лишен книг, газет и журналов. Брать их с собой в карцер также нельзя. Телевизор в ШИЗО также не предусмотрен. Сегодня пониженная норма питания ушла в прошлое. Нарушителей кормят дважды в день только тюремной едой. Для передачи пищи дверь оборудована специальным окошком.

Как выглядит штрафной изолятор?

Штрафной изолятор в тюрьме (ШИЗО) представляет собой необъяснимо маленькое помещение, как правило, не превышающее 9 квадратных метров. Небольшой окно, находящееся в ШИЗО, обычно завешивают куском железа и дерева.

К обеим стенам карцера приделаны откидные нары. Поскольку в карцере может находится одновременно до девяти человек, то спать на них приходится по очереди, пока остальные пребывают в тесноте и вынуждены сидеть на полу. Днем выспаться также не получается, поскольку тюремные работники считают своим долгом «портить» жизнь заключенным и мешать им спать.

Если в карцере находится только один заключенный, то на день нары должны быть сложены, поэтому ему придется весь день провести на ногах или на полу. Кроме того, по рассказам бывших заключенных, обстановка в ШИЗО носит довольно спартанские условия, а внутри постоянная холодная температура и сырость. Некоторые заключенные цинично шутят, что карцер – это тюрьма в тюрьме.

Итак, мы выяснили, что такое ШИЗО и рассмотрели условия пребывания и причины, по которым туда помещаются заключенные. Штрафной изолятор – самое тяжелое место отбытия наказания с самыми ужесточенными условиями.

Обращаем ваше внимание на то, что законодательство России постоянно изменяется и написанная нами информация может устаревать. Для того чтобы решить возникший у вас вопрос по Уголовному праву, мы советуем вам обратиться за консультацией юриста в поддержку сайта.

Последствия

Если заключенный определен в СУС, то может рассчитывать на ежедневные двухчасовые прогулки. Поскольку локальный участок СУОН изолирован от остальной части исправительной колонии, заключенных в строгих условиях содержания на работы не выводят.

Минус пребывания в СУС заключается в том, что количество получаемых посылок ограничено. Кроме того, нарушителю режима не разрешены свидания. Судя по отзывам, после строгого условия содержания заключенный может не рассчитывать выйти на свободу по УДО (условно-досрочное освобождение).

Что такое единое помещение камерного типа (ЕПКТ)?

Поскольку 1 часть 117 статьи УИК Российской Федерации выглядит несколько размытой из-за насыщенности общими фразами, за одинаковый вид правонарушения сотрудники УИС налагают совершенно различные меры наказания.

Поэтому в последнее время все чаще и чаще субъективно применяются строгие взыскания по отношению к заключенным и усиливаются режимы, руководствуясь не актуальным законодательством, а личностными отношениями.

Таким образом, отсутствие конкретных правовых оснований в отношении помещения какого-либо лица в одиночную камеру (в ПКТ, ШИЗО, ЕПКТ) вылилось в проблему, которая требует проработки.

Что же такое ПКТ и ПКТ? Рассмотрим в этой статье.

Кого переводят на строгие условия?

Что такое СУС, наверняка знают злостные нарушители режима. Определить заключенного на СУС, он же СУОН (строгие условия отбывания наказания), администрация исправительного учреждения имеет право в следующих случаях:

• Если заключенный распивает спиртные напитки.
• Употребляет наркотические средства.
• Не подчиняется работникам пенитенциарной системы. Судя по отзывам бывших сидельцев, данный пункт считается самым излюбленным у администрации.
• Отказывается выходить на работы и хулиганит.
• Если хранит запрещенные вещи. Преимущественно на строгие условия содержания переводят за изготовление самодельных ножей. Примечательно, что в местах лишения свободы СУС можно получить и за нож для резки хлеба.

Особенность

В структуре каждой исправительной колонии (ИК) предусмотрено наличие локальных участков для злостных нарушителей режима. Данные участки являются запираемыми помещениями. Их целевая задача – изолировать мелких хулиганов и отказников из числа арестантов. Как утверждают специалисты, в соответствии с российским законодательством (ст. УКИ РФ № 121, 123 и 125), заключенные могут содержаться в общежитиях, камерах, помещениях камерного типа и запираемых помещениях. Последние используются в общих и строгорежимных ИК.

В особорежимных исправительных колониях содержатся опасные рецидивисты в ПКТ. Поэтому на вопрос, считается ли законным назначать СУС в камерах, специалисты дадут отрицательный ответ. Если заключенный, пребывая в облегченных или обычных условиях содержания, признан нарушителем, то его в установленном порядке определяют на СУОН. Решение о переводе принимается лагерной администрацией. Чтобы заключенного определить в строгие условия содержания, суд не нужен. Достаточно того, чтобы соответствующий приказ написал начальник колонии или же его заместитель. Таким образом, заключенный, уже определенный в строгие условия, в следующий раз будет переведен в помещение камерного типа. Часто те, кто не знает, что такое СУС, не имеют представления о том, чем строгие условия отличаются от обычных отрядов. В соответствии с российским законодательством помещение СУС обустроено таким образом, что заключенные в нем запираются. Чтобы выйти на территорию локального участка, им требуется разрешение от администрации. Если арестанты сидят в обычных и облегченных условиях, покидать помещение могут свободно. В СУС определяют на срок до полугода. Заключенный пребывает под усиленным круглосуточным надзором.

Особенности содержания осужденных в ЕПКТ

Наказание в форме помещения осужденного в ЕПКТ на срок до 1 года налагает постановление начальника исправительного учреждения либо лица, которое его заменяет.

Что же такое единое помещение камерного типа? Практика показывает, что условия содержания заключенных в ЕПКТ схожи с условиями тюрьмы строгого режима.

Что положено осужденному? Так, лица, которых перевели в единые помещения камерного типа, имеют право на:

• в течение полугода получать от родных всего лишь одну передачу или бандероль;
• ежемесячно тратить деньги со своего лицевого счета для покупки продуктов и самых необходимых предметов только лишь в размере 500 рублей;
• каждый день прогуливаться на свежем воздухе в течении полутора часов. Если осужденный не нарушал установленный порядок отбывания наказания в едином помещении камерного типа, то начальник тюрьмы может постановить увеличить время прогулки до 2 часов в сутки на период до 1 месяца.

Разрешены ли свидания в ЕПКТ? С позволения администрации тюрьмы осужденный может прийти на короткую встречу с родственником на протяжении целого полугода.

Осужденному, которого перевели в ЕПКТ, не позволяют приносить какие-либо свои вещи кроме следующих:

• продукты;
• туалетное мыло;
• личное полотенце;
• зубная щетка;
• зубной порошок, пасту;
• сигареты и спички;
• для женщин разрешено брать необходимые предметы гигиены;
• туалетная бумага;
• публикации на религиозную тематику.

Кроме того, таким лицам разрешено взять с собой в единое помещение камерного типа:

• документы с результатами рассмотрения его заявлений жалоб или других предложений;
• решение суда по их делу;
• простой карандаш;
• тетрадку;
• ручки для письма;
• почтовые конверты, марки и открытки;
• различную литературу из библиотеки исправительного учреждения;
• выписанные журналы, газеты, книги и прочие печатные издания.

С другой стороны, осужденные, которые проходят обучение в школе или училище, на время отбывания наказания не будут посещать занятия. Однако им позволено взять с собой учебники, самостоятельно учиться и даже консультироваться с преподавателями.

Такие осужденные принимают пищу непосредственно в своей камере, а во время работы — на рабочем месте. В едином помещении камерного типа выдают постельное белье осужденным только лишь на время ночного сна.

Это интересно: Отличие зоны от тюрьмы и лагеря

Читайте также:  Гражданское дело. Рассмотрение в суде первой инстанции

Для выхода за границы здания осужденным выдают комплект одежды, которая соответствует сезону.

По просьбе заключенных в ЕПКТ к ним могут быть приглашены различные священнослужители (на выбор самого осужденного), которые представляют зарегистрированные в законном порядке религиозные организации.

Заключенные в ЕПКТ должны работать порознь от остальных осужденных. Кроме того, медосмотр и само амбулаторное лечение лиц в ЕПКТ должно осуществляться в специально обустроенном для этого помещении.

Больные заключенные должны размещаться в разных камерах, согласно своим заболеваниям.

Если осужденного перевели из ЕПКТ в больницу исполнительной системы, то в таком случае срок его нахождения в подобном лечебном учреждении должен засчитываться в срок отбывания наказания.

В случае, если осужденный умышленно причинил вред своему здоровью или симулировал болезнь, то тогда период его нахождения в больнице не будет засчитан в срок отбывания наказания.

Таким образом, в 2020 году под помещением камерного типа (ПКТ) и единым помещением камерного типа (ЕПКТ) подразумеваются изоляторы, в которых осужденные могут содержаться как до полугода (ПКТ), так и до года (ЕПКТ).

Они отличаются тем, что ПКТ работает для осужденных одной колонии, а ЕПКТ — для осужденных целого региона (находится на территории какой-либо колонии).

Тюремный режим

Подъем в 6 утра. Обитателей кубриков будит дневальный, остальных арестантов – сирена. Заключенным дается ровно час, чтобы заправить постель, умыться и выйти на плац для зарядки. После гимнастики – перекличка. Затем завтрак.

Между приемами пищи осужденные строем под конвоем отправляются на производство. От работы освобождаются только пенсионеры и люди с инвалидностью. Остальные должны работать или проходить обучение в училище. После получения образования колония выдает дипломы государственного образца. Освоить можно несколько специальностей – от автослесаря до сварщика.

Есть у арестантов и свободное время. Это два-три часа, когда они могут посмотреть телевизор, поиграть в настольные игры или пойти в клуб и заняться музыкой. Клуб – это единственное место в колонии, где разрешается сменить тюремную робу на концертную одежду.

Ранее на Om1.ru

Отсидевший экс-глава омского «Мостовика» Шишов возрождает империю под опекой миллиардера Евтушенкова?